Нападающий "Локомотива" Виталий Лисакович ответил на вопросы клубной пресс-службы.

- Болельщики называют тебя диким Лисом. Сам считаешь себя диким?

- Дикий на поле или за его пределами? За пределами поля я спокойный.

- Когда ты переходил в "Локомотив", тебя называли диким именно вне поля.

- Я злюсь, когда проигрываю, но и поражение может чему-то научить. Раньше иногда злость брала верх, но сейчас все по-другому. Когда появилась семья и родился ребенок, я резко повзрослел. А раньше злился, мог подраться с кем-то. Мозг был затуманенным, и только некоторые люди могли на меня повлиять. Но сейчас я научился себя контролировать, стал более спокойным. Когда ты молодой, у тебя нет ответственности, ты отвечаешь только за себя. Можешь пойти прыгать со скалы в воду, дрифтовать и делать все что угодно. Сейчас я отвечаю за семью и ребенка. Если что-то случится, я буду виноват не только перед собой, но и перед дочерью. Безумно люблю дочь и готов сделать все ради нее.

- Твоя жена Полина говорила, что она тоже вспыльчивая. Она также повзрослела с рождением ребенка?

- Она не такая вспыльчивая, но характеры у нас похожие. Из-за этого мы быстро сошлись. Можем поругаться, но уже через пять минут все спокойно. Конечно, подарки и цветы нужны, но нет такого, что кто-то обижается неделю. С разными характерами мы бы, наверное, не были вместе.

- Как вы познакомились?

- Мы жили маленьком городе, но до 15 лет я ее не знал. Если я правильно помню, то не успел пройти медосмотр в Солигорске, и меня на полгода отправили домой. Вернулся в школу, и оказалось, что мы с ней учимся в одном классе и живем рядом. Потом я уехал в Солигорск, затем в Хорватию. И через два-три года мы списались в социальных сетях. Пригласил Полину в кино. Так все и завертелось. У нас одинаковый характер, это и зацепило.

- У тебя не было мыслей, что заводить семью в твоем возрасте рано, что ты бунтарь?

- Я всю жизнь думал, что стану папой в 21 год. Всегда мечтал быть молодым отцом. Чтобы когда ребенку исполнится 15, тебе было, например, 35. Ты не старенький дедушка и можешь с ним играть, бегать. Когда я родился, отцу было 19, а маме 18. Наверное, это моя судьба. Никогда не пожалею, что стал отцом и женился. Невозможно передать словами эмоции, когда тебя долго не было, приходишь домой, а ребенок бежит навстречу. Дочь меня очень любит, и я люблю ее.

- У тебя было непростое детство. Ты родился в Минске, но жил в Узде в 70 километрах от столицы. Тебя и двух братьев воспитывали бабушка и дедушка, ты много времени проводил на улице. Расскажи поподробнее.

- Это лучший период в моей жизни, если не брать семью. Думаю, для каждого человека детство – лучшее время. Жили в маленьком городке на 10-15 тысяч человек. Каждый день встаешь в девять утра, собираешь друзей, идешь играть в футбол или на речку. Утром ушел, вечером вернулся. Бабушка с дедушкой волновались: мне было десять лет, среднему брату – восемь, младшему – шесть. Много случаев, когда боженька берег. Но бабушка всегда все знала, как бы ты ни врал, и всегда воспитывала: "Лучше скажи правду". Я мог где-то юлить, но в какой-то момент начал говорить правду. Меня за это меньше ругали. То же самое говорил и братьям.

- Бабушка и дедушка вложили в тебя все эти ценности?

- Да, сто процентов. Я не знаю, каково это жить с родителями. Но бабушка с дедушкой заменили родителей и воспитали меня.

- Футбол тоже вложили они?

- Футбол – это гены. Мой псевдоотец играл футбол. У меня много друзей его возраста, которые рассказывали, что играл он хорошо. Дедушка стоял в воротах. Говорил: "Не понимаю, зачем голкипер ставит стенку из четырех игроков, если до ворот 30 метров. Кода я стоял, то вообще не ставил стенки, и никто не мог забить". Говорю: "Пусть тебе Роналду или Роберто Карлос пробьют без стенки". Все время так шутили.

- При этом в Узде вряд ли были какие-то суперусловия.

- Только школьный стадион. У нас был простой график – с утра на стадион, потом на речку загорать, потом снова на стадион, вечером на речку – и день закончился. Играли в футбол по десять часов. В седьмом или восьмом классе с другом Саней Лиходеевским собирали девятый класс и играли вдвоем против десятерых. Игра шла пять минут – мы забивали гол, объявляли себя победителями и уходили (смеется). Прикалывались так.

- То есть в футбол ты играл по бразильской системе – всегда и везде?

- Я помню, как первый раз пришел во двор – и все, после этого не мог представить жизнь без футбола. В школе на переменах играли мячом из бумаги и скотча.

- За кого ты болел в детстве?

- Вместе с братом Русланом мы болели за "Манчестер Юнайтед". Средний брат Дима болел за "Барселону", дедушка – за "Арсенал". Матчи "Барселоны" тогда не показывали, но чемпионат Англии мы смотрели всей семьей. При этом матчи всегда заканчивались именно так, как скажет бабушка. Если она говорила, что "Манчестер" проиграет, я просто шел на улицу, а когда возвращался, он действительно проигрывал. Потом уже подходил к бабушке и просил: "Сегодня нужно сказать, чтобы мы победим" (смеется).

Помню финал Лиги чемпионов, когда "Манчестер" играл с "Барселоной". У "Барселоны" тогда была сумасшедшая команда, и я сразу сказал, что у МЮ вообще нет шансов. "Барселона" повела, и Руни сравнял счет. Мы так радовались, что я случайно разбил нос Руслану. Было ощущение, что "Манчестер" выиграл Лигу чемпионов, но "Барселона" потом еще два вкинула.

- Кто был твоим кумиром?

- Роналду. При этом я никогда не воспринимал Месси, как и любой фанат Роналду. А когда Криштиану ушел, номером один для меня стал Руни. Это работяга, капитан и сердце команды. Нравился Нани, который должен был заменить Роналду, но у него не получилось.

- Как удалось остаться простым парнем? У тебя наверняка произошел скачок в уровне жизни.

- Такое воспитание. Знаю, что такое, когда нечего поесть и не во что одеться. Я всегда ценил простоту. Неважно, обычный ты человек или миллионер – относись к людям просто. На людях я не такой, как рядом с близкими. Это защитная реакция – все держу в себе. Свое добро я просто так раздавать не буду. Многие говорят, что у меня плохой характер, но они просто меня не знают.

- Бывало, что у тебя срывало голову после подписания контракта?

- Думаю, если бы я подписал контракт с "Реалом" или "Баварией", то ничего бы не случилось. Главное, это семья, братья, жена – чтобы все жили в достатке. Всем близким буду помогать, это сто процентов. Не могу представить свою жизнь без братьев. Сейчас мы в разных городах и общаемся реже, но всегда на телефоне. Они со мной до конца жизни.

- Братья тоже играют в футбол?

- Дима играл в мини-футбол, Руслан подписал контракт с "Ислочью" из высшей лиги Белоруссии. Если бы я мог поставить Руслана на свое место и дать ему шанс, я бы так и сделал. Ему 18 лет, он играет центрального полузащитника и в плане футбольных качеств просто зверь! Для меня это топ-футболист. Бьет с обеих ног, раздает передачи. Если ему помогут и направят в нужное русло, он сможет играть и в Англии, и в Испании, и в Германии. В "Ислочи" хороший тренер, много молодых. Но всему свое время. Кто-то играет на высоком уровне в 15, а кто-то раскроется в 30. Советую братьям набраться терпения. У меня оно появилось в Солигорске. Меня задевало, что я не играл первые туры при Вернидубе, но мне говорили: "Терпи, будет шанс". И через полгода я в "Локомотиве".

- Ты терпел и здесь в первой части сезона?

- Да. Негатив не нужен, он затуманивает мозг. Время придет. Даже за пять минут можно забить пять голов, как Левандовский.

- Лисакович сейчас сильнее Лисаковича лета 20-го?

- Думаю, да. Я набрался опыта. Чемпионат России сильнее белорусской лиги. Команды играют по-другому, и ты учишься. В плане футбола и тактики я вырос, сто процентов.

- Тебе всего 23 года, но в твоей жизни произошло уже столько событий. Ты ощущаешь себя старше?

- Да, но в деды меня не нужно записывать. В плане возраста я чувствую себя моложе 23 лет, в плане футбола – старше. После Хорватии я вырос с обеих точек зрения. Хочу оставить после себя что-то, чтобы семья и друзья гордились. В детстве в меня никто не верил: "Раз мама и папа у тебя плохие, и ты таким же вырастешь". Меня это злило. Я говорил, что буду в тысячу раз лучше родителей. Всегда буду к этому стремиться. Главное, чтобы меня запомнили хорошим человеком. Чтобы могли сказать – за него я ручаюсь.